— Спасибо за вашу заботу, господин капитан, — вздохнул я. — Подскажите, пожалуйста, а если я всё-таки решу покинуть расположение училища, что мне за это будет? Надеюсь, меня отчислят?

— Курсант, — поморщился он, — на это можете даже не надеяться. Скажу одно, у меня приказ обо всех ваших… эскападах докладывать сразу же полковнику Удовиченко и генералу Ушакову, именно они будут определять форму вашего наказания.

— Понял, господин капитан, — улыбнулся я. — Спасибо за информацию. Хороших выходных.

Уразаев кивнул, развернулся и зашагал по коридору, а я его даже мысленно пожалел — как бы своими выкрутасами не сломать командиру курса карьеру. Надо будет обязательно с отцом переговорить насчёт Уразаева, пусть его судьбу возьмёт на контроль. Да и Ушакова с Удовиченко надо будет проконтролировать тоже, даже несмотря на их явную «подрывную» деятельность.

Пакет с учебными материалами я, не открывая, кинул прямо у двери, достал телефон и набрал Николая:

— Коля, как я и предполагал, на выходные меня никто в увольнительную отпускать не собирался. Как я понимаю, вы здесь ужинать не будете?

— Не будем, у тебя в особняке вкуснее кормят.

— Тогда перед самым выходом набери меня, вместе до КПП пойдём.

— Договорились.

Николай позвонил через час, и мы условились встретиться около их с Александром общежития. Камуфляж я решил не снимать, а по примеру братьев переодеться в гражданку дома, да и не хотелось мне лишний раз выделяться из толпы курсантов, которые должны были как раз в это время дружно двигаться в сторону КПП, мало ли что…

Первый сюрприз меня ждал на первом этаже общежития, на вахте которого, совершенно не скрываясь, сидел капитан Уразаев и внимательно следил за потоком выходящих курсантов. Рядом с ним расположились двое дюжих молодцев форме военной полиции с этими их ярко-красными беретами, парни тоже внимательно следили за проходящими мимо них молодыми людьми.

Вот, значит, как? Отлично, господа военные, спасибо за дополнительную тренировку!

И только перейдя на темп и привычно потянувшись ко всем троим, я ощутил все последствия моих воскресных «волнений»: заныл затылок, а голова закружилась так, что пришлось схватиться за лестничные перила. Через пару секунд меня отпустило, но легкая дурнота и ноющей болью в затылке никуда не делись. Вторая попытка была удачнее — мне все же удалось настроиться на всех троих и пожелать меня не видеть, что и позволило спокойно выскользнуть на крыльцо общежития и неспешным шагом дойти до общежития братьев, на ходу пытаясь прийти в себя. К моему немалому удивлению, Николай с Александром меня ждали в обществе Евгений и Тамары.

— Лёха, мы не виноваты, — виновато развёл руками Александр. — Девушки не оставили нам выбора…

— Саша! — возмущению подружек не было предела.

— Братик так шутит, привыкнуть бы надо, — улыбнулся я. — Пойдемте скорее, а то мне тут пытаются помешать покинуть расположение училища, кое-как через проходную своей общаги прорвался. Так что перед КПП я от вас отстану и пройду его один.

Братья переглянулись и хмыкнули, прекрасно понимая, как именно я покинул общагу и собираюсь миновать КПП, а вот Тамара не удержалась от комментария:

— Алексей, ты бьешь все рекорды этого учебного заведения! Пьянка в первый же день — это еще понятно и где-то даже не ново, но вот самоход на второй!.. Правильно сегодня генерал так проникновенно про славные традиции рода Романовых разорялся и про то, что ты их достойный представитель! Боюсь представить, что будет дальше.

— Жизнь покажет… — отмахнулся я под ржание братьев.

До КПП мы добрались без происшествий, а вот там меня ждал очередной сюрприз: у проходной очередь из курсантов самым натуральным образом фильтровали четверо военных полицейских! Еще двое прогуливались на подступах и зорко приглядывались к приближающимся молодым людям. А сколько еще этих мухоморов внутри?

— Это точно по твою душу, — пихнул меня в бок Александр. — Давай, Лёха, удачи! Мы тебя у машины ждать будем.

Братья подхватили по локотки девушек и спокойно продолжили движение к КПП, а я приотстал, поморщился, вновь перешел на темп и потянулся к полицейским, ориентируясь прежде всего на их напряжение, которое чуял, а потом очередь дошла и до тех, кто находился внутри самого здания.

Опять тошнота и головная боль… Алексей, терпи! Помни про такой сладкий и такой близкий воздух долгожданной свободы! Терпи, твою налево! И направо тоже!

Из проходной я буквально выполз на морально-волевых, весь мокрый и с подгибающимися ногами. Не думал, что в прошлое воскресенье так перенапрягся. Надо будет Кузьмина вечерком озадачить, пусть меня как-нибудь подлечит, а то как я перед светом покажусь в таком виде? Так, Алексей, соберись, перед братьями и Демидовой с Хачатурян тоже слабость демонстрировать не стоит.

— Леха, мы такого скопления военной полиции на КПП давно не видели, — улыбался Николай, когда я подошел к машине братьев. — Можешь собой гордиться! Представляю, как будет генерал орать, когда они поймут, что ты спокойненько свалил!

— А в воскресенье вечером готовься понести суровое, но справедливое наказание в виде гауптвахты, — поддержал брата Александр, а Евгения с Тамарой закивали.

— Гауптвахта так гауптвахта, — нарочито тяжело вздохнул я. — Тяжела доля курсантская.

— Вот тебе и повод провести как можно веселее предстоящие двое суток, — ухмыльнулся Александр. — Чтоб было что на гауптвахте вспомнить. Заодно и нас начнешь лучше понимать.

— Мы с Тамарой готовы, — сказала Демидова, сделала шаг вперёд и взяла меня под руку. — Милый, мы же будем отдыхать вместе?

— Ничего не могу обещать, душа моя, — усмехнулся я. — Вечер покажет.

— Вот все вы такие! — нахмурилась она и шлёпнула меня по руке. — Никакой конкретики!

— Женечка, и постарайся в обществе вести себя со мной поскромнее, — продолжал я улыбаться. — Ты меня услышала?

— Услышала. — Она вырвала руку, развернулась и пошла в сторону своей машины.

А меня успокоила Хачатурян:

— Не переживай, Алексей, я переговорю с Женькой.

— Спасибо, Тамара.

Проследив на мониторе по камерам видеонаблюдения весь путь курсанта Романова от общежития до его выхода из КПП и убедившись, что молодой человек благополучно уселся в машину своих братьев, полковник Удовиченко устало откинулся на спинку кресла и выдохнул: теперь великий князь был заботой других канцелярских. Посидев так пару минут, полковник достал телефон и принялся дозваниваться до Пафнутьева:

— Виталий Борисович, великий князь, как ты предупреждал, спокойно покинул расположение училища. Выставленные патрули из военной полиции его не остановили. Что мне докладывать генералу?

— Все так и доложи, но без лишних подробностей.

— Что мне делать с записями камер видеонаблюдения?

— Там есть какой-нибудь… криминал?

— Кроме того, что курсант спокойно проходит через все патрули, ничего.

— Тогда оставляй.

— Понял. Хороших выходных!

— И тебе.

Следующим, кому позвонил полковник, был генерал Ушаков.

— Валерий Кузьмич, что в воскресенье делать будем, когда курсант Романов вернётся в училище?

— Арестовать и на гауптвахту. И проследи за тем, чтобы к подъему в понедельник утром он был на общем построении, нечего в камере штаны протирать. Это же касается и посещения курсантом Романовым занятий.

— Понял, Валерий Кузьмич…

Снова взглянув на монитор, на экране которого продолжали спокойно работать прекрасно тренированные и обладающие соответствующими специфическими навыками бойцы военной полиции, полковник пробормотал:

— Как вообще так получилось, что великий князь не является курсантом этого училища? С такими-то талантами ему тут самое место…

Глава 7

Вся эта ситуация с «тайным» выходом из расположения училища, как оказалось, помимо отрицательных моментов в виде тошноты и лёгкой головной боли, поимела и положительные стороны: чувствительность, не дававшая о себе знать четыре дня после переутомления в ночь с воскресенья на понедельник, похоже, начала возвращаться и просигнализировала о некоем к нам постороннем внимании. Перейдя на темп, я потянулся в сторону его источников, определив, что их два и они движутся с нами с одинаковой скоростью, но вот уловить характер намерений сил у меня уже не хватило.